Признание (драббл)

[vdoldorogi]

Фэндом: к/ф «Корона Российской империи, или снова неуловимые», реж. Э. Кеосаян, 1971 г.
Жанр: романтика, флафф
Персонажи: Ксанка/Яшка
Описание: Корону вернули, самое время для важного признания…

Возбуждённая толпа, облепившая витрину с короной, осталась где-то далеко, будто совсем в другой жизни, едва только неуловимые покинули шумный музейный зал. Яшка последовал за Ксанкой, которая шла медленно, с отстранённым видом, словно находилась в какой-то прострации. Она вышла в музейный двор, цыган – за ней. В лёгкой августовской прохладе Яшка почувствовал, что теперь может вздохнуть свободно. Наконец всё закончилось. Можно забыть о треклятой короне, как когда-то о схеме крымских укреплений.
– Ксанка, – позвал он подругу. Девушка обернулась. Её глаза были полны слёз, и Яшка забеспокоился. – Что случилось?
Ксанка быстрым шагом приблизилась к Яшке, со всей силы залепила пощёчину и в тот же миг прижалась к нему, обвив руками его шею и уткнувшись носом в плечо. Всё произошло слишком внезапно. Яшка не знал, чем заслужил пощёчину, а ещё больше не понимал, почему Ксанка, если злится, теперь обнимает его. Ох, и как понять этих девушек? Цыган крепко обнял девушку в ответ, несмотря на то, что очень хотелось прижать горячую после удара щёку. Послышались всхлипы.
– Ксанка, что с тобой?
Девушка прижалась к нему ещё сильнее и, видимо, отпускать не собиралась ещё очень долго. Яшка поцеловал её в висок, надеясь хоть немного успокоить. Его взгляд упал на кончик воротника Ксанкиной гимнастёрки, куда была вшита капсула с ядом. На ткани были заметны следы от зубов, настолько чёткие, что сомнений в серьёзности намерений совершить самоубийство не возникало.
– Ксанка! Ты что хотела отравиться? – воскликнул Яшка.
– Я же подумала, что ты взаправду… тоже… эту капсулу…
– Ты поверила? Глупышка. Я же притворялся. Другого выхода не было.
С ужасом Яшка осознал, что мог бы навсегда потерять ту, которая ему дороже всего на свете. А если бы она действительно успела прокусить капсулу? Ему было страшно и больно от подобных мыслей. Он с радостью сам бы умер, но только не она… Всё! Больше никакой службы в ЧК, армии и в чём-то подобном. Больше он никогда не позволит ей рисковать своей жизнью. Им так везло последние пять лет, но везение не может сопутствовать им вечно.
– Если ты… Если с тобой что-нибудь случится, я не переживу, – всхлипывая, прошептала Ксанка. – Умру без тебя.
Оттого, что она прижалась к нему всем телом, Яшка чувствовал учащённое биение её сердца. Да и его собственное сердце уже начало биться сильнее от её страшных и одновременно таких сладостных слов.
– Зачем ты так?
Ксанка посмотрела ему в глаза. Её щёки заливала краска смущения.
– Я… я тебя люблю, – прошептала она и снова уткнулась носом в его плечо.
Яшку словно окатили холодной водой, а потом его снова бросило в жар. Как давно он хотел сказать ей эти же слова. Но всё не решался, боялся, а вдруг не примет, оттолкнёт, отвергнет. Оказалось, зазря боялся. Она его любит! Большего счастья для себя он и представить не мог.
Яшка чуть отстранился от Ксанки, удерживая её за плечи и глядя ей в глаза.
– Ксанка, родная, я ведь тоже тебя очень люблю. Клянусь, никогда больше не допущу, чтобы ты из-за меня плакала. Всё, что хочешь, для тебя сделаю.
– Мне только одно нужно: чтобы ты был в порядке и чтобы рядом со мной.
– Это уже два, – пошутил он.
– Да ну тебя! – Ксанка слегка толкнула его в грудь.
Она даже сердилась так, что вызывала умиление. Яшка улыбнулся и снова привлёк возлюбленную к себе, прильнул к её губам в нежном поцелуе.
Позади оставались драгоценная корона и крымская схема, беляки и банды, степи Херсонщины и страшная Гражданская война. Теперь рядом с ним всегда будет Ксанка. Его Ксанка! А с ней только счастье, только любовь.