Зарисовка Перов/Ксанка - 2

[vdoldorogi]

Примечание: Пост-канон. Перов выжил, инкогнито в Москве, плетёт интриги против неуловимых. Знакомится с Ксанкой, желая её использовать. Но их отношения заходят слишком далеко.
Отдельный эпизод из той же серии, что и предыдущие зарисовки.

В объятьях Перова Ксанка забывала обо всём, о чём следовало бы помнить. Что он – враг, был и останется им. Что их отношения – это предательство брата, друзей, покойного отца… Что будет, если Данька узнает. Что о появлении Перова в Москве следовало бы сразу доложить Смирнову, а не крутить любовную интрижку, надеясь самостоятельно выяснить его истинные намерения. Докрутилась.
Тревожные мысли посещали её юную головку только вдали от него. Рядом с ним Ксанке уже ничего не хотелось знать. А Перов делал всё, чтобы она не думала ни о чём.
Если бы это продолжалось бесконечно. Она лежит в его объятьях, её голова покоится на его плече. Он ласково гладит её по волосам, плечам, спине, целует и шепчет нежные слова. Сегодня в первый раз он произнёс заветное «Я тебя люблю». Ксанка ничего не ответила. Только девичье сердце забилось сильнее, крича ответное признание. Но Перов его не услышал.
Вздохнув, он потянулся к прикроватной тумбочке за сигаретой.
– Почему все мужчины курят? – спросила Ксанка.
– Некоторые женщины тоже курят.
– Некоторые, а мужчины все поголовно.
– Хочешь попробовать?
– Нет.
– Попробуй, – настоял он.
Перов дал ей сигарету. Ксанка, задумавшись на мгновение, взяла её, а поручик зажёг спичку, помогая девушке закурить. Ксанка затянулась один раз и тут же закашлялась.
– Какая гадость, – откашливаясь, прохрипела девушка.
Перов рассмеялся. Взяв из рук Ксанки сигарету, он закурил сам.
– Тебе не нравится, когда курят? – спросил он.
– Нравится, если курят махорку. Мой отец курил только махорку, – сказала девушка с грустью в голосе.
– Скучаешь по нему?
– Мне его очень не хватает, как и мамы.
Перов на мгновение задумался.
– Атаман Бурнаш говорил, что твоего отца убил один его приятель. А что с твоей матерью случилось?
– Она от хвори умерла, ещё когда война с немцами была.
– Как и моя, – тихо произнёс Перов. – Отец тоже на войне погиб.
– Его наши… красные убили? – осторожно спросила Ксанка, боясь, что вот-вот начнётся ссора.
– Нет, он погиб ещё в самом начале Русско-японской, – спокойно ответил Перов. – Ты, наверное, тогда ещё не родилась. Мне было двенадцать лет. Когда я узнал о гибели отца, я хотел только одного – попасть на войну с Японией, чтобы отомстить. Как же я проклинал эту страну. Только повзрослев, понял, что ненавидеть целую нацию – это глупо. Хотя моей боли это не уменьшало. А воевать, в конце концов, пришлось против своих же, – с горечью заключил он и снова закурил.
«Своих же», – мысленно повторила про себя Ксанка. Её часто посещали мысли о том, как ужасная гражданская война, ведь приходилось убивать своих. Ей были известны случаи, когда братья, а то и отец и сын оказывались по разные стороны. Ксанка свято верила в то, что она боролась за правое дело, но разъединение одного народа и воспоминания о недавней жестокой войне заставляли сжиматься её сердце.
– Мне очень жаль, что мы с Вами… оказались врагами, – сказала Ксанка, опустив голову.
Перов удивлённо посмотрел на неё.
– Забудь об этом, пожалуйста, – он положил недокуренную сигарету в пепельницу и обнял Ксанку за плечи. – Теперь это не имеет смысла. Я оказался в числе проигравших и потерял всё, что мне было дорого. И всё же я получил награду – тебя, моя девочка.
С этими словами Перов прижал Ксанку крепче к себе.