Зарисовка Валерка/Ксанка - 3

[vdoldorogi]

Фэндом: к/ф «Неуловимые мстители», реж. Э. Кеосаян, 1966 г.
Описание: в лагере неуловимых после того, как Данька под видом Грини отправился в ставку атамана Бурнаша.
POV Валерка

Мы сидели втроём у костра, ужинали. Если можно назвать ужином несколько маленьких картофелин. Я рассказывал известные мне истории про разведчиков. Яшка слушал меня в пол-уха, больше был занят своей гитарой и периодически бросал томные взгляды на Ксанку, которая внимала каждому моему слову. В её глазах я видел восторг, и мне это безумно льстило. А потом Яшка играл на гитаре и пел песни на цыганском языке. Красиво пел. И на него Ксанка смотрела с не меньшим восторгом, чем на меня. В общем мы с Яшкой оба старались произвести впечатление на девушку. Я демонстрировал, какой я умный, а Яшка – какой он талантливый. И кто из нас добился больших успехов, сказать было сложно.
Перед сном назревал серьёзный вопрос: кто останется на ночь на дежурстве? Если Яшка, то… Ничего непозволительного я тогда в мыслях не имел, но осознание того факта, что я останусь с Ксанкой в шалаше наедине, очень радовало и будоражило воображение.
– Яшка, сегодня ты дежуришь? – с надеждой спросил я.
– Так я ж прошлой ночью всю ночь сидел… – удивлённо ответил мой друг. – Как бы не твоя сегодня очередь?
По его тону я понял, что мы с ним мыслили в одном направлении.
– Сегодня моя очередь дежурить, – уверено сказала Ксанка, тем самым разрешив спор. Я с досадой поплёлся в шалаш.
На следующую ночь дежурить пришлось мне. Раза три за ночь я будил друзей, мол, слышу какие-то посторонние звуки. Я действительно их слышал, но это наши лошади периодически топтались копытами. Надеюсь, друзья не сильно на меня злились за ложные тревоги.
От Даньки мы, наконец, получили весточку. Договорились, что он будет нам оставлять записки в дупле дерева на окраине хутора, а Ксанка должна была забирать. Даньке без труда удалось обмануть Бурнаша, и атаман принял его как крестника. Помимо всего прочего, Данька описал, что и как в банде, и мы начали придумывать, чем бы этой банде насолить.
Тут настало ночное дежурство Яшки. После скромного ужина я вслед за Ксанкой пошёл в шалаш. Она как ни в чём не бывало легла в свой угол, я же пристроился рядом с ней. Ксанка удивлённо посмотрела на меня. Так близко к ней ночью ложился только Данька. Так он родной брат, ему можно. А мы с Яшкой всегда на приличном расстоянии. Ксанка, хоть и боевая, но всё-таки девочка. Как-никак в нашей команде элементарные правила приличия типа «мальчики – направо, девочки – налево» соблюдались. А тут я проявил чрезмерную наглость. Надеюсь, Ксанка тогда не заподозрила у меня недобрых помыслов. Их у меня и не было. Мне просто хотелось побыть с ней рядом.
– Ксан, скажи, а у тебя есть мечта? – спросить я хотел совсем другое, но, растерявшись выпалил, что первое в голову пришло.
– Хочу, чтобы мир стал справедливым, – тихо ответила она.
– За это мы и боремся. А что ты хочешь для себя?
– Ничего. Не выжить мне в этой войне, – с грустью сказала Ксанка.
– Ты что жить не хочешь?
– Хочу… – ответила она с грустью.
– Тогда почему так говоришь?
– Даже батю убили, а он сильный боец был… Куда уж мне.
Ксанка очень тяжело переживала гибель отца, хоть и старалась этого не показывать при нас с Яшкой. Однажды я нечаянно заметил, как она, укутавшись в чудом уцелевший отцовский поношенный бушлат и уткнувшись носом в воротник, плакала и что-то отчаянно шептала.
– Уверен, что мы все обязательно выживем и увидим лучшую жизнь, – я попытался её подбодрить, но Ксанка лишь грустно улыбнулась.
– Хочется верить, но не получается. Доброй ночи.
Она закуталась отцовский бушлат и закрыла глаза. Наклонившись к ней и прошептав: «Я буду защищать тебя. Всё будет хорошо», я поцеловал её в щёку.