Попытка сватовства (зарисовка)

[vdoldorogi]

Фэндом: к/ф «Корона Российской империи, или снова неуловимые», реж. Э. Кеосаян, 1971 г.
Персонажи: Данька, Яшка, Валерка
Предупреждение: OOC
Примечание: немного стёбная зарисовка из загашников трёхлетней давности.
POV Валерка

– Так вот, Дань, у меня к тебе очень серьёзное дело.
– Яшка, так говори, какое дело-то? Уже полчаса никак к сути перейти не можешь.
Мне казалось, что даже в засадах не было такого напряжения. Нервы были натянуты до предела. И из-за чего? Из-за того, что я чисто по-дружески решил поддержать Яшку в столь серьёзном деле. Дело конечно серьёзное, но это же не жизнью рисковать.
Яшка парень храбрый, отчаянный. Наш вечный спаситель. Переспасал всех нас троих Бог знает сколько раз. Он ничего не боится, ради друзей даже умереть готов. И только в одном (очень серьёзном) деле он проявлял просто неимоверную робость, я бы даже сказал, некоторую трусость. Поэтому попросил меня побыть с ним рядом в качестве моральной поддержки. В двух словах он уже полчаса пытался сказать что-то вроде: «Даня, я люблю твою сестру и хочу на ней жениться».
Почему Яшка так робел, можно понять. Особенно после того, что Данька устроил пару месяцев назад, когда к Ксанке посватался помощник Смирнова (так и не запонил, как его зовут). На свою беду он сказал Даньке, что сделал предложение руки и сердца его сестре и ждёт от неё ответа. Данька рассвирепел, как медведь, которого потревожили во время зимней спячки. Я, признаться, никогда не видел, как ведут себя медведи, если их потревожить зимой, но представляю их себе примерно так. Больше всего нашего с Яшкой друга взбесило то, что горе-жених сделал Ксанке предложение напрямую, а не обратился с этим вопросом к нему самому. Помощник Смирнова получил бесповоротный отказ. Данька сказал ему, что слишком большая разница в возрасте между ним и Ксанкой (12 лет-то всего). Потом только Яшке и мне он по секрету сказал, что этот 30-летний размазня-интеллигент ему просто не нравится и поэтому он не собирается отдавать ему свою сестру. Мнением последней он даже не поинтересовался. Впрочем, я уверен, что Ксанка была рада такому исходу событий, поскольку не пришлось самой разбивать сердце несчастному влюблённому. Ей, правда, тоже от Даньки влетело за то, что ему сразу ничего не сказала.
Мы с Яшкой были в шоке. Про то, что вечно невозмутимого Даньку внезапно стали переполнять эмоции, я молчу. Мы много нового в тот день узнали о семье Щусь, с которой так много пережили за пять лет. Так вот, в этой семейке до сих пор господствовали патриархальные нравы, от которых ныне пытались избавить всю страну. Да уж, в этом отношении революционер из Даньки никудышный. То есть он-то признавал за женщинами право самостоятельно распоряжаться своей жизнью, но почему-то делал исключение для своей сестры. Тогда я предположил, что Данька, как старший брат, просто заботится о Ксанке и в каждой посторонней особи мужского пола видит для неё угрозу. У меня никогда не было ни сестёр, ни братьев, так что мне своего друга, видимо, никогда не понять.
Помню, Яшка тогда ещё возразил, мол, Ксанка всё-таки должна сама решать, за кого ей выходить замуж. Данька, в свою очередь, ответил просто и гениально: «Я сам решу, кому я её отдам». О как! Он сам решит. Он – мужчина, он – старший брат, а женщину тут никто ни о чём не спрашивает. Она как вещь, её отдать надо… или не надо. Коммунист называется. И я ж с ним дружу.
А ещё я дружу с весёлым жизнерадостным цыганом, который захотел повторить подвиг помощника Смирнова. И решил сделать это по чётко изложенной Данькой инструкции. Данька ведь когда говорил, кому и как отдаст в жёны Ксанку, не просто так разглагольствовал. Он излагал это, прежде всего, нам обоим. На всякий случай. Он прекрасно понимал, что, если по воле судьбы парень и девушка с юных лет вместе проходят через войну и все связанные с ней испытания и злоключения, то рано или поздно между ними должна вспыхнуть любовь. Я его услышал, Яшка тоже. Поэтому он сидит сейчас, словно преступник, перед Данькой весь в напряжении, боясь отказа, вместо того, чтобы на коленях с цветами просить Ксанку стать его женой. А я нервничаю вместе с ним. Только я боюсь, как бы наша дружба не расстроилась в случае чего.
Ох, во что я ввязался? Лучше бы мы в очередной раз жизнями рисковали, чтобы достать схемы, карты, документы, короны и... прочее. Опасное, но хотя бы привычное занятие. А эти романтические заморочки и как следствие выяснение отношений с лучшими друзьями – просто кошмар!
– Э-э… – протянул Яшка, который никак не мог решиться. Друг мой, я тебя не узнаю! – Смирнов ничего не говорил насчёт тех английских шпионов? – вдруг выпалил он.
Я аж подпрыгнул. Данька тоже был в недоумении. Он всё-таки не дурак, наверняка понял, что мы предполагали начать разговор из серии «у вас – товар, у нас – купец». А тут Яшка, продержав всех в напряжённом молчании полчаса, решил поинтересоваться делом, которое ещё две недели назад мы с успехом завершили. Друг мой, я разочарован! И, кстати, с тебя выпивка, стресс же надо снять как-то.
– Если бы Иван Фёдорович что-то хотел нам сказать, то всех бы собрал, – спокойно ответил Данька. Не знаю, что он сейчас чувствовал. Из всех четверых он самый невозмутимый, идеальный игрок в покер. В любой ситуации железное спокойствие. Нам троим хоть половину этого спокойствия: Яшка в критической ситуации тут же бросается всех спасать, даже если это совсем необязательно, мы с Ксанкой начинаем нервничать и, как следствие, совершаем наиглупейшие поступки, приводящие к разного рода неприятностям.
В общем, сватовство закончилось, даже не начавшись. Данька, отказывая помощнику Смирнова, явно перестарался. Яшка поспешно смылся. Эх, Яшка, Яшка… А я в тебя верил! Данька тоже ушёл. Я остался один.
Уверен, будет ещё попытка. И не одна. Интересно, Данька даст своё согласие на брак Яшки и Ксанки? Думаю, да. Яшка же его друг. Данька ему доверяет. Яшка Ксанку любит и сделает её счастливой, я в этом уверен и Данька, наверное, тоже.
А если бы на месте Яшки был я? Ещё один вопрос, на который хотелось бы знать ответ: Данька нас с Яшкой одинаково оценивает или кто-то из нас двоих ему больше импонирует в качестве зятя? Я, конечно, ни на что не претендую. В конце концов, Яшка – мой друг, и Ксанка… тоже…
С Ксанкой, впрочем, всё и так понятно. Я для неё друг, просто друг… Всегда был другом, как я ни пытался стать для неё чем-то большим с того самого дня, когда узнал, что у Даньки есть сестра.